В прошлый раз я упоминала книгу очерков о работе сотрудников ярославской милиции во времена СССР, и выложила одну историю, описанную там. Вот ссылка:
Сегодня хочу представить вашему вниманию ещё две небольшие истории из этой книги.
Происшествие в Дубках
На крыльце сидела баба Дуня. Рукой старушка пыталась прикрыть зияющую рану на голове, из-под пальцев стекали тоненькие струйки крови.
Первой бабу Дуню заметила соседка. И заголосила на всю округу. К дому раненой женщины стали сбегаться люди.
— Это корова её боднула! — ахала соседка. — Сколько раз говорили бабе Дуне: продай животину! А она всё жалела её.
Пастух Колька бросился на конюшню, заложил гнедого, на телегу бросил побольше сена. И помчал бабу Дуню и фельдшерицу в больницу. Фельдшерица поторапливала, просила гнать быстрее — видать, крепко корова старушку боднула, рана-то большая.
В это время до дома пострадавшей женщины добрался участковый. Осмотрел место происшествия, переговорил с соседями и доложил руководству: произошёл несчастный случай.
Дело можно было бы закрыть, если бы не одно но. Баба Дуня умерла в больнице, а районный хирург записал:
Дело-то, получается, вовсе не в корове! Бабу Дуню кто-то убил! Но кто посмел поднять на неё руку?
Все говорили о погибшей старушке только хорошее. Она всегда всем помогала — кому советом, кому делом, кому деньгами. Может, причина кроется именно в этом — в деньгах?
…Через некоторое время был задержан пожилой мужчина. Его привезли в районное отделение и стали допрашивать. Сначала он спокойно и охотно отвечал на вопросы. Они с бабой Дуней — дальние родственники, он часто приезжал к ней погостить, сходить за грибами, ягодами, поохотиться. Она ему и деньгами не раз помогала…
Но когда мужчине предъявили его собственное ружьё и патронташ и сообщили, что несколько дней назад баба Дуня была убита, а в патронташе как раз не хватает одного патрона, мужчина взревел и заявил, что никакого отношения к убийству не имеет, кто убил — не знает, а поиски убийцы — дело милиции. Вот пусть она и ищет.
Экспертиза показала, что “жакан” был выпущен из другого ружья. Дальний родственник действительно оказался ни при чём. Мужчину пришлось отпустить.
Решили, что нужно ещё раз тщательно осмотреть место происшествия. А вдруг что-нибудь да найдётся.
И нашлось! В траве лежал обгоревший клочок бумаги — пыж (пыж — это прокладка в охотничьем патроне). Эксперт-криминалист обнаружил на бумаге часть почтового штампа со словом “Сочи” и три буквы имени или отчества — “Мих…”
Дальнейшее было делом техники. Вычислили, кто такой этот “Мих…” и пришли к нему домой.
— Где оружие, Николай Михайлович?
Пастух Колька молчал. А потом вдруг злобно выпалил:
— В болоте! Хотите утонуть? Пошли!
И повёл оперативника по чёрной, вонючей жидели. Сам шёл впереди, ловко ступая по одному ему известной тропинке. Оперативник двигался медленно, каждый раз ощупывая ногами почву — твёрдая или нет? И вот трясина уже по колено, а Колька всё идёт, да со злобной издёвкой “подбадривает”:
— Идите сюда, не бойтесь! Здесь лоси тонут! А я выберусь!
И вдруг оступился. И тут же оказался в вонючей трясине. Пока оперативник добежал до пастуха, того уже чуть полностью не засосало. Нет, позволить утонуть ему было нельзя…
А где же всё-таки было оружие? На берегу, в сарае.
Причина убийства, как и предполагалось, оказалась в деньгах. Захотелось Кольке поживиться здесь и сейчас. Ведь зарабатывать самому — это долго и нудно.
Животный инстинкт
В одном из посёлков на окраине города пропала некая Воробьева, работавшая врачом. Вечером ушла из дома, где снимала комнату, и не вернулась. На работе тоже не появлялась. Через три дня обеспокоенные близкие обратились в милицию.
Сотрудники уголовного розыска начали искать пропавшую, одновременно отрабатывая разные версии. Как она могла исчезнуть? Куда? Нападение хулиганов? Ограбление? Покончила с собой? Где? Как? Почему?
Десятки вопросов — и пока ни одного ответа. Перебиралась куча вариантов, сопоставлялись разные точки зрения, опрашивались друзья, знакомые, коллеги Воробьевой, проверялись адреса, где она могла появиться, обследовались автобусные, троллейбусные, пешеходные пути, по которым она могла передвигаться — на работу, домой, в гости. Были осмотрены все канализационные люки, сделан запрос в больницы и морги. Ни-че-го…
Все эти дни шли обильные снегопады, город буквально утопал в сугробах. Если с Воробьевой случилось что-то на улице, найти её сейчас будет очень тяжело.
Удалось выяснить вот что: хозяйка дома, где снимала комнату Воробьева, была женщиной сварливой и частенько высказывала недовольство своей постоялице, когда та поздно возвращалась с работы. Жила хозяйка с сыном, имеющим, по словам соседей, дурные наклонности. Бывало, что они и вовсе не пускали припозднившуюся Воробьеву домой, — и тогда той приходилось идти отсиживаться в соседний дом, где жила гостеприимная семья Чащобиных — муж, жена и две дочки. Кстати, одну комнату Чащобины тоже сдавали квартирантам.
Сварливая хозяйка рассказала, что в день пропажи к Воробьевой прибежал парнишка (раньше он и его мать тоже снимали здесь комнату, а потом переехали в новое жильё в центре города) и сказал, что мама заболела. Воробьева оделась и ушла с мальчиком. Больше её никто не видел.
Мальчик с мамой подтвердили эту информацию, сказав, что Воробьева приехала к ним, осмотрела больную и выписала лекарства. Вот рецепт. Ушла она от них примерно в 7 вечера.
К Чащобиным Воробьева в тот день не заходила. Жену Чащобина оперативники не застали — она лежала в больнице, квартиранты съехали, а глава семейства, Пётр Сидорович, сказал, что последний раз видел Воробьеву дня три назад. Она обмолвилась о каких-то родственниках, к которым собирается съездить в гости. Конкретнее он сказать не мог.
Что касается личной жизни пропавшей, то здесь ниточки привели к двум знакомым. Один из них работал таксистом, его тщательно проверили — чисто. Второй жил в другом городе, но как раз накануне исчезновения Воробьевой приезжал сюда, чтобы с ней встретиться. На этом, однако, всё. Когда он уехал, Воробьева была жива-здорова.
…Труп Воробьевой был найден во дворе одного из домов. Снег, обильно посыпавший улицы, стал оседать, и из-под него показался кусочек полы пальто. Экпертиза показала, что женщину убили.
Сотрудник уголовного розыска направился в этот дом. Поздоровался с хозяином, спросил, как жизнь.
— Ничего, — ответил хозяин. — Сейчас полегче. Жена уже дома, дети ходят в школу, старшая дочь получила сегодня пятёрку.
— Ну и хорошо.
— А у вас как? Есть новости? — в свою очередь спросил хозяин.
— Да, Пётр Сидорович, есть, — ровным голосом ответил сыщик. — Одевайтесь, только, пожалуйста, спокойно.
…В тот день всё было так, как нередко происходило и раньше. Воробьева вернулась домой, но хозяйка не открыла ей дверь. Воробьева по привычке пошла греться к Чащобиным. Жена Чащобина находилась в больнице, а квартиранты уже съехали. Хозяин радушно встретил гостью и сказал, что та может даже переночевать — место есть. Воробьева согласилась.
Ночью Чащобин зашёл в комнату к Воробьевой и стал добиваться от женщины близости. Та с негодованием отвергла домогательства. Тогда он применил силу. После содеянного вышел во двор, вырубил в сугробе углубление и стащил туда труп.
Обильные снегопады на какое-то время ему помогли, но от наказания уйти всё равно не удалось…
Источник: книга “Опергруппа, на выезд!”, написанная группой авторов. 1978 год, Верхне-Волжское издательство
