Ленинград, 1987 год. Весной, когда растаял снег, около Ропшинского шоссе был обнаружен труп молодого мужчины без верхней одежды и с явными признаками насильственной смерти: у погибшего была черепно-мозговая травма и отсутствовал язык. Причём, как позже установила экспертиза, язык мужчине отрезали ещё при жизни. То ли имело место ритуальное убийство, то ли это был явный намёк на то, что погибший “много говорил”, за что и поплатился.
На вид мужчине было около 30 лет, никаких документов при нём не было.
Судя по всему, преступление было совершено в другом месте, а затем труп привезли на машине к шоссе, где и выбросили.
По всему Ленинграду и Ленинградской области разослали ориентировки с приметами погибшего, стали проверять всех пропавших без вести, однако это ни к чему не привело.
Личность мужчины удалось установить лишь через несколько месяцев – им оказался Александр Соловьев, 1956 г.р. Родился Соловьев в Поволжье, в Ленинград приехал несколько лет назад, здесь женился, в браке родилось двое детей. Работал сварщиком на одном из предприятий города. Жил в Красном селе вместе с родителями жены.
Интересно, что заявление о розыске подали коллеги по работе, а не родственники.
Оперативники отправились по месту жительства Александра, чтобы разузнать о семье и выяснить, почему мужчину никто не искал. Общаться им пришлось с тёщей Соловьева, Людмилой Вьюгиной, которая рассказала, что в конце 1986 года дочь и зять развелись, так как у Александра появилась другая женщина. После развода он уехал куда-то в город, возможно, к новой возлюбленной, а с бывшей женой оборвал все связи. Поэтому никто и не знал, что с мужчиной что-то случилось.
При этом Вьюгина не скрывала негативного отношения к бывшему зятю: был очень вспыльчивым, имел подозрительных дружков и не менее подозрительное прошлое.
Странно, но эта характеристика была полной противоположностью тому, что рассказали об Александре его знакомые и коллеги, и что удалось узнать следствию: порядочный, спокойный, в сомнительных знакомствах и связях замечен не был, криминального прошлого не имел.
Странным казалось и то, что тёще было как будто абсолютно всё равно, что Соловьев не пытался увидеть собственных детей, которых, по свидетельству очевидцев, очень любил.
Сыщики стали изучать семью бывшей жены Соловьева более подробно. Главой там была, несомненно, Людмила Вьюгина. Женщина авторитетная, напористая, волевая, не признающая никакого другого мнения, кроме своего собственного. Работала Вьюгина в ПТУ замом по хозчасти.
Один из коллег Александра вспомнил, как в конце 1986 года тот жаловался на тёщу, что она постоянно влезает в их семейную жизнь, даёт ненужные советы и предъявляет зятю бесконечные претензии. И что если она не прекратит, то он сообщит о её делишках куда следует…
Значит, Соловьев поплатился из-за того, что что-то знал о деятельности тёщи? В эту версию вписывалось и отсутствие языка у Александра – мужчину заставили “замолчать”.
Даже если за убийством стояла Вьюгина, было понятно, что действовала женщина не одна.
Оперативники стали опрашивать соседей Вьюгиных-Соловьевых и жителей близлежащих домов. Сразу несколько человек вспомнили, что в одно из декабрьских воскресений 1986 года Соловьев и Вьюгина куда-то вместе поехали – они сели в тёмно-синие “Жигули”, стоявшие недалеко от дома. И машина не просто ехала мимо и притормозила, она как будто ждала этих пассажиров. Человека за рулём никто не запомнил.
Именно после этой даты Соловьев не вышел на работу.
Как так получилось, что зять, имеющий с тёщей очень неприязненные отношения, вдруг едет с ней куда-то, да ещё и на машине? Как она его уговорила? Что пообещала?
Стали подробно изучать деятельность Вьюгиной и круг её знакомых. Вскоре выяснили, что тёмно-синие “Жигули” есть у бывшего начальника Вьюгиной – Башмакова. Причём характеризовался мужчина везде только с положительной стороны, а его отец был заслуженным ветераном Великой Отечественной войны.
Как бы там ни было, оперативники привлекли к делу сотрудников ОБХСС (Отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности) – должность женщины позволяла заниматься злоупотреблениями, а Башмаков мог быть непосредственным соучастником, заодно и прикрывать совместные делишки.
Проверили финансово-хозяйственную деятельность не только того ПТУ, где работала Вьюгина в настоящий момент, но и других, в которых женщина трудилась ранее, в том числе и вместе с Башмаковым. По результатам проверки были выявлены хищения на сумму почти 100 тысяч рублей! По тем временам это была огромная сумма (квартира стоила примерно 6 тысяч, машина – чуть меньше).
Вьюгину арестовали, отпираться в хищениях не было смысла. Но причастность к убийству зятя женщина категорически отрицала. Да, она действительно как-то просила Башмакова подвезти её и Александра в Ленинград – зять хотел посмотреть комнату, в которую собирался переехать после развода. Но по дороге Вьюгина и Соловьев в очередной раз поругались, и женщина вышла из машины. Что было дальше, её не интересовало.
Допросили Башмакова, тот утверждал, что довёз Соловьева до города, куда молодой мужчина отправился потом, он не знает.
Необходимо было установить место, где произошло преступление. Куда можно приехать в выходной день и не встретить свидетелей? Ответ напрашивался сам собой – в ПТУ. К слову, свидетель всё-таки нашёлся: один из работников училища, где трудился Башмаков, вспомнил, что видел того с неким молодым мужчиной как раз в одно из воскресений декабря.
В кабинете Башмакова провели обыск, под паркетом были обнаружены следы крови. Экспертиза показала, что она принадлежит Александру Соловьеву. Дальнейшее запирательство сообщников не имело смысла…
Дело было раскрыто, однако оперативники хотели получить ответ ещё на два вопроса: почему Соловьев сел в машину с ненавистной тёщей и что послужило причиной развода Александра?
Вьюгина ответила примерно следующее:
“Он был бездетным, а я очень хотела внуков. В итоге я дважды просила своих знакомых помочь моей дочери забеременеть, причём помогали они здесь же, в нашей квартире. После рождения детей мы все делали вид, что они от Александра. Это была наша семейная тайна. Но при очередном конфликте я ему всё рассказала. Такого он вытерпеть не смог и подал на развод.
А насчёт поездки всё просто: Соловьев стал мне угрожать разоблачением и требовать за молчание отдельное жильё. Я сделала вид, что согласилась, и предложила поехать посмотреть комнату… “
По ходу расследования вскрылась ещё одна махинация с участием Вьюгиной, её мужа и Башмакова: они провернули аферу с якобы угоном своей старой машины, после чего получили страховку.
Вьюгина получила 12 лет с конфискацией имущества, Башмаков – 15.
P.S.
Про эту историю было рассказано в двух известных документальных передачах: “Следствие вели…” (серия “Порочное зачатие”) и “Легенды Советского сыска” (серия “Змея подколодная”). В обоих случаях имеются расхождения в повествовании. Это касается и фамилии тёщи – там она Вьюжина, и места работы Соловьева (в “Следствии…” он врач, в “Легендах…” работает на каком-то серьёзном предприятии), и характера повреждений у Александра, и многих других деталей.
Но самое главное – это фото. В обеих сериях главные действующие лица абсолютно разные. Более того, Вьюгина в “Легендах” выглядит так, как будто ей с помощью фоторедактора приделали искусственную улыбку.
Есть ли на этих фотографиях настоящие Вьюгина, Башмаков и Соловьев, сказать сложно.