Аркадий Францевич Кошко, прозванный русским Шерлоком Холмсом, по праву считается одним из самых выдающихся сыщиков дореволюционной России. Начинал он свою карьеру в должности помощника пристава, постепенно дорос до начальника московской сыскной полиции, превратив её в одну из лучших в мире. В своей работе Кошко частенько использовал тайных агентов, да и сам нередко принимал непосредственное участие в поимке и разоблачении преступников, меняя внешность с помощью грима.
После революции Аркадий Францевич эмигрировал из России, последние годы жизни провёл во Франции. Занимался частным сыском и писал мемуары, которые и поныне пользуются неизменным успехом у читателей.
Один из его рассказов я предлагаю вашему вниманию. В оригинале он называется “Брак по публикации”. А здесь немного изменены стиль и слог изложения.
Чудинская
“Брачная газета”
— Я подумываю о замужестве, тяжело одной, пятый год ведь уже вдовствую, — сказала как-то Агриппина Яковлевна Чудинская своей подруге. — Надо бы обратиться к свахе.
— Нынче к свахам уже никто и не обращается, — ответила подруга. — Все пользуются газетами. Есть даже специальное издание, оно так и называется — “Брачная газета”. Почитай, может, кого для себя и выберешь.
Агриппина послушала совета, купила “Брачную газету” и начала изучать объявления потенциальных женихов. Кого там только не было: блондины и брюнеты, шатены и русые, лысые и кучерявые; непьющие, работящие и талантливые. Естественно, каждый нахваливал себя, расписывая достоинства и опуская недостатки. Одним словом, норовил показать “товар лицом”.
Одно из объявлений женщине приглянулось:
“Солидный мужчина желает вступить в брак с честной девушкой или вдовой. От неё требуется 5000 приданого для развития моего торгового дела. Писать на Главпочтамт, до востребования, предъявителю квитанции № 4321”.
Агриппина Яковлевна написала соискателю письмо, в котором подробно о себе рассказала, подчеркнув, что готова вступить в брак, если они друг другу подойдут. В конце попросила назначить встречу для знакомства и указала свой адрес.
Примерно через 5 дней вдова получила ответное послание. Весьма почтительное, надо сказать. Соискатель называл её таинственной незнакомкой, родной душой и прочими приятными эпитетами. Конечно, он был бы рад познакомиться, а посему назначил свидание на Тверском бульваре у памятника Пушкину в 11 часов утра определённой даты. Он будет сидеть с газетой на скамейке с правой стороны.
Ошибочка вышла
В день встречи Агриппина намарафетилась, облачилась в хорошее платье, надела золотой браслет и новые серьги, — и отправилась на бульвар. Идёт, а сердце в груди от волнения так и колотится — кто же послан ей судьбой?
В 10-30 “невеста” была на месте. Сразу посмотрела на нужную скамейку, — а там с газетой в руках сидит просто красавец-мужчина: брюнет с пышными усами, в каракулевой шапке и пальто с каракулевым воротником. Агриппина Яковлевна подошла к лавке, села рядышком с незнакомцем и покосилась на него. Тот поднял голову, мельком глянул, и… продолжил читать. Прошло несколько минут. Агриппина тихонько покашляла — ноль внимания. Посидели ещё немного. Тут женщина уже начала злиться и говорит:
— Странно с Вашей стороны. Сами даёте объявление в “Брачную газету”, ищете невесту с приданым, и сами же теперь молчите.
Усач как-то удивлённо и даже немного растерянно посмотрел на Агриппину, помедлил, затем огляделся по сторонам, сложил газету, убрал в карман и, улыбнувшись, сказал:
— Извините, я такой рассеянный, зачитался и про всё забыл. Пойдёмте через дорогу в филипповское кафе, там и поговорим. Позвольте угостить Вас чашкой шоколада.
— Хорошо, мерси, — ответила Агриппина.
В кафе мужчина поначалу глупо хихикал и отвечал как будто невпопад. На вопрос вдовы, что с ним, сказал, что это просто первая реакция на знакомство, скоро всё пройдёт. Так и вышло. Постепенно разговор наладился: кавалер представился Петром Николаевичем Ивановым, сказал, что имеет собственное дело — какое, не уточнил, да и в целом о себе рассказывал немного, больше говорили на общие темы. Потом он заплатил по счёту 1 р. 25 коп. и проводил Агриппину Яковлевну до дому. На прощание та попросила не забывать её и заходить в гости на чай.
Пётр Николаевич не заставил долго себя ждать — пришёл буквально на следующее утро. А потом ещё, и ещё. Во время чаепития разговор крутился в основном вокруг свадьбы, которую решили сыграть через месяц. Во время третьего посещения жених вдруг и говорит:
— В связи с подготовкой к свадебному торжеству мне предстоят разные расходы. Агриппина Яковлевна, голубушка, Вы бы выдали мне на это дело двести рублей из приданого.
Агриппина, немного подумав, вручила без пяти минут своему мужу нужную сумму. На радостях Пётр Николаевич первый раз поцеловал свою невесту, затем спрятал деньги в карман и сказал, что завтра снова зайдёт на чай. Но не зашёл. Ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю.
Встревоженная женщина, осознав вдруг, что не знает даже адреса нового знакомого, села и написала ему до востребования ещё одно письмо, на этот раз почти гневное. Через три дня пришёл ответ, который её обескуражил:
“Божественная! Вы смеётесь надо мной?! В назначенный день я прибыл к памятнику Пушкину, правда, на 10 минут опоздал, но, увы, Вас там не было. Я прождал до 12-00, а затем отправился домой с тоской в душе, ругая про себя всех женщин на свете. “Все они ненадёжны и легкомысленны”, — говорил я себе, — и, как вижу, не ошибся, ведь из Вашего письма следует, что какой-то проходимец уже успел пленить Вас и даже поживился Вашими деньгами. Впрочем, подлецам, как известно, везёт, а истинно честным людям, таким, как я, остаётся только страдать и бороться с пламенной любовью в сердце…”
Прочитав послание, Агриппина Яковлевна ахнула. “Тьфу ты! Надо же было так опростоволоситься, чай ведь не девчонка, — подумала растерянная женщина. — То-то он сначала вёл себя странно — ужимки, глупые хихикания… А я тоже дурилка — пришла пораньше и завлекла, получается, совсем не того. Эх, плакали мои денежки! — горестно подытожила обманутая “невеста”.
Затем, немного успокоившись, написала незнакомцу ещё одно письмо, в котором попросила о повторном свидании, где они наконец познакомятся и она сможет всё объяснить. Потенциальный жених ответил согласием, и вскоре долгожданная встреча состоялась.
Брак с браком
Внешне мужчина оказался очень симпатичным. Звали его Гаврила Никитич Сонин. Спокойный, степенный, аккуратный. Купец из Твери, в Москву приехал по делам на месяц. Проживает в меблированных комнатах Соколова в Песковском переулке.
Памятуя о своей недавней неосмотрительности, Агриппина Яковлевна втайне наведалась в эти комнаты и за рубль навела у швейцара справки относительно нужного постояльца. Сонин действительно оказался Сониным, швейцар даже показал любопытной дамочке его паспорт. Вопрос личности был исчерпан.
Гаврила Никитич тем временем завёл разговор о свадьбе.
Читайте также:
— Нам бы, конечно, свадебку следовало сыграть в Твери, — сказал он. — Но ведь налетит куча родственников, друзей и знакомых, боюсь, что торжество окажется накладным. Давайте-ка, Агриппина Яковлевна, скромненько обвенчаемся здесь, в Москве, а потом сразу махнём уже супругами в Тверь.
— Да мне всё равно, — ответила Агриппина, — только приданое получите в церкви перед самым венчанием. На другой вариант я не согласна.
— Мерси, с удовольствием, — согласился Гаврила. В церкви так в церкви, моё дело без обмана.
На том и порешили.
На венчании шафером со стороны жениха был его друг — красивый курчавый мужчина, а со стороны невесты — её двоюродный брат. Собственно, больше никого и не было. Сразу после церемонии супруги заехали к Агриппине Яковлевне за вещами, а оттуда — на Николаевский (ныне — Ленинградский) вокзал, где сели в поезд, идущий на Тверь.
Плакали ваши денежки
“Молодожёны” заняли места в купе второго класса: жена села на одну скамейку, муж на другую — напротив. В руках Гаврила крепко держит карман с приданым, полученным в церкви (раньше карманом называли сумку, пришиваемую или пристёгиваемую к одежде). Едут, разговаривают. Постепенно в вагоне стало очень жарко — благодаря истопникам, — и Агриппина Яковлевна захотела пить, о чём и сообщила Гавриле Никитичу. Тот сказал, что, как только они приедут в Клин, он быстренько сбегает в буфет и купит там лимонада.
По прибытии в Клин мужчина действительно выскочил из вагона и побежал в сторону вокзала. Прошло 5 минут, 10. Звонки уже прозвонили, паровоз просвистел, а Гаврилы Никитича всё нет и нет. Как только поезд тронулся, Агриппина запаниковала и побежала к проводнику.
— Там человек остался, — чуть не плача, закричала она.
— Такое бывает, — спокойно ответил проводник. Не переживайте, приедет ваш муж следующим поездом.
Весь дальнейший путь прошёл для женщины словно в тумане. В Твери она сошла с поезда, села на скамейку прямо там же, на платформе, поставила рядом с собой вещи и принялась ждать. Часа через 1,5 приехал следующий поезд, однако Сонина на нём не было. Затем, пропустив ещё один состав, Агриппина сдала багаж в камеру хранения, наняла извозчика и поехала в адресный стол при полицейском управлении, где попросила найти адрес купца Гаврилы Никитича Сонина. Барышня записала данные и ушла узнавать. Вернулась минут через 20 и сообщила, что такого купца в Твери нет.
Сердце Агриппины Яковлевны так и упало.
“Вот напасть, неужто на второго мошенника нарвалась?” — подумала бедная (причём уже во всех смыслах) женщина. На всякий случай она зашла ещё и в полицию, но там всего лишь подтвердили слова барышни из адресного стола — никакого купца Сонина в Твери не имеется и знать такого никто не знает.
Обманутой вдове не оставалось ничего другого, как вернуться в Москву. К ночи она была дома, а на следующий день с самого утра отправилась в Малый Гнездниковский переулок, к начальнику уголовно-сыскной полиции, Аркадию Францевичу Кошко.
Кошко
Полиция вступает в дело
— Одинокую беззащитную женщину всякий мазурик так и норовит обидеть. Заступитесь, господин начальник, – начала чуть не с порога посетительница, миловидная дама лет 40, мещанского типа.
— Кто вы и что у вас случилось? — спросил Кошко.
— Меня зовут Агриппина Яковлевна Чудинская, я вдова. На жизнь зарабатываю шитьём. Покойный муж оставил мне в наследство 8000 рублей — у него был свой извозчичий двор. За 5 лет вдовьей жизни истосковалась я от одиночества, но веду себя строго и ни с кем не знакомлюсь. И вот как-то подумалось — я ещё не старая, приданое есть, почему бы мне снова не выйти замуж?
Далее женщина подробно рассказала историю всех своих злоключений, начиная от разговора с подругой, которая посоветовала искать мужа по публикации в “Брачной газете”, и заканчивая возвращением в Москву из Твери. В конце попросила не оставлять её дело без внимания и разыскать мошенников.
Аркадий Францевич записал адрес Чудинской и попросил зайти через недельку.
Ещё одну историю из мемуаров Кошко можно прочитать здесь: Посылка с сюрпризом
Первым делом по его приказу были наведены справки в московском адресном столе. Выяснилось, что в Москве проживало два полных тёзки Гаврилы Никитича Сонина, но ни один не подходил ни по возрасту, ни по приметам.
Далее в Клин был послан спецагент, которому предстояло выяснить, не запомнил ли кто вчера, то бишь во вторник, пассажира, опоздавшего на поезд до Твери.
Ни начальник станции в Клину, ни унтер-офицер жандармерии помочь агенту ничем не смогли, но зато искомого мужчину хорошо запомнил старый официант-татарин из привокзального буфета.
— Как же, помню, во вторник днём было дело, — рассказал официант. — Я видел, как этот господин выходил из вагона. Прошёл он, значит, к нам в буфет и заказал обед, причём блюда и вина выбирал самые дорогие. Видимо, человек богатый. Его поезд уже давно уехал, а сам он как будто никуда не торопится — сидит себе, ест и пьёт. Подвыпил он, надо сказать, прилично.
Счёт вышел на 22 рубля, господин оплатил, а потом протянул мне десятку и говорит: — Сходи в кассу, купи мне 4 билета первого класса до Москвы, хочу ехать в купе один да с комфортом. “Странно, — думаю, — он ведь не для того из Москвы приехал, чтобы пообедать в буфете и уехать назад. Наверное, с пьяных глаз перепутал”, — а вслух аккуратненько так спрашиваю: — Может, господин оговорился? Может, вам билетики нужны до Твери или ещё куда? — а он вдруг стукнул кулаком по столу и как заорёт: — Делай то, что тебе приказано, холуйская морда. Мало ли, куда я хочу отправиться — это не твоего ума дело!
— Ну, в Москву так в Москву, мне всё равно. Купил я ему билеты, а он мне за это на чай целых три рубля отвалил. Хороший господин…
Агент вернулся из Клина и доложил обо всём Кошко. Теперь стало окончательно понятно, что мошенники живут и орудуют в Москве. Но как их найти? Паспорт на имя Сонина, естественно, липовый, да и наверняка этот пройдоха уже выправил себе новый. Есть, конечно, один способ, но не факт, что он сработает. Однако попробовать можно.
Аркадий Францевич вызвал к себе одну из самых способных сотрудниц, Ольгу Дмитриевну Н., ввёл её в курс дела и предложил разместить в “Брачной газете” объявление о знакомстве. Кто знает, может, эти аферисты, окрылённые успехом, решат повторить свой “спектакль” на бис?
Ловля на живца
Ольга Дмитриевна разместила в “Брачной газете” следующую публикацию:
“Молодая, благородная девица желает выйти замуж за красивого, честного мужчину. Имею 10-тысячное приданое. Писать на Главпочтамт, до востребования, по пятирублёвой кредитке № 126372. К письму обязательно приложить фотографическую карточку”.
В следующие два дня агентша получила аж 40 писем с приложенными к ним фотографиями. Все они по мере поступления тут же предъявлялись Агриппине Яковлевне, однако ни на одной Сонина не было. И вот на третий день, когда вдове показали фото очередного потенциального жениха, она вдруг дико закричала: — Шафер, это евонный шафер!
В послании от претендента было написано:
“Я — писатель и газетный литератор. Ценя Ваше благородное происхождение, спешу тотчас же откликнуться на Ваш зов. Быть может, Вы именно та, с которой мне суждено познать или блаженство рая, или муки ада”.
В ответном письме агентша назначила “литератору” свидание, на котором он представился как Сергей Николаевич Омегов.
После состоявшегося знакомства Омегов каждый день стал приезжать к Ольге Дмитриевне в гости, витиевато объясняться ей в любви, и звать замуж. Для виду “невеста” дней пять поломалась, а потом наконец дала согласие на брак. При этом заявила, что хочет, чтобы свадьба была широко отпразднована в Москве. Приданое в размере 9500 Омегову передаст перед венчанием в церкви её дядя-опекун, а оставшиеся 500 рублей пойдут на сопряжённые с церемонией расходы — певчих, духовенство, — и на праздничный обед в гостинице. Сергей Николаевич было заартачился, сказав, что 500 рублей, мол, много, можно уложиться и в 300, но потом всё же уступил.
— Вот ещё что, Сергей Николаевич, — продолжила агентша, — так как свадьбу я хочу отпраздновать по-дворянски, то и шафером у меня будет не абы кто, а кавказский князь. А кого к себе шафером пригласите вы? Может, у вас есть какой-нибудь знакомый граф или барон?
— Конечно, есть, — и бароны, и графья, — с важным видом произнёс “литератор”, откинувшись на спинку стула. — Только они сейчас заняты. А шафером я позову учёного философа. Он профессор, читает лекции по международной философии в университете.
— Замечательно. Тогда завтра приезжайте вместе с вашим другом. Только вы — что-нибудь в районе часу дня, а его пришлите на полчасика пораньше, я хочу с ним побеседовать.
— Насчёт меня желаете у него узнать? — спросил Омегов.
Невеста промолчала.
— Ну хорошо, хорошо. Всё сделаю, как вы велите.
Разоблачение
На следующий день в 12-30 к Ольге Дмитриевне заявился высокий мужчина в огромных очках. Желая показать свою учёность — при этом понимая её очень своеобразно, — он говорил напыщенно, витиевато, а главное, неграмотно. Видимо, полагал, что его собеседница глупа и невежественна. “Профессор” назвался Иваном Ивановичем Аристидовым, но приметы Сонина, данные обманутой вдовой, как то: высокий рост, красное пятно на носу и две бородавки — на правой щеке и около левого уха, — без сомнения говорили о том, что Аристидов и Сонин — один и тот же человек.
Агентша расспросила Ивана Ивановича о своём женихе, Аристидов, как и следовало ожидать, напел в адрес своего друга много дифирамбов, не постеснявшись сравнить его даже с самим Пушкиным.
Вскоре приехал и сам Омегов. Теперь Ольге Дмитриевне предстояло раздобыть у приятелей отпечатки пальчиков.
— Передайте мне, пожалуйста, ваши тарелки, — сказала она мужчинам за столом. — Я поменяю их на чистые.
Гости послушно отдали агентше тарелки, а та аккуратно поставила их на буфет, стараясь не коснуться краёв, где остались следы больших пальцев.
— Боже мой, какая я рассеянная! — вдруг всплеснула руками хозяйка. — Забыла положить вам в чай сахар! Вот, возьмите, пожалуйста, сами. С этими словами Ольга Дмитриевна пододвинула в сторону друзей гладкую отполированную серебряную сахарницу. Когда “пальчики” и того и другого остались на ёмкости, она также была отставлена к тарелкам на буфет.
— Завтра в два часа дня непременно приезжайте оба к моим опекуну и тётке, они очень хотят с вами познакомиться, — сказала агентша друзьям на прощание. И назвала адрес квартиры своей настоящей тёти, естественно, спросив предварительно у неё разрешения.
Как только гости ушли, Ольга Дмитриевна собрала отложенную посуду и отвезла её в дактилоскопический кабинет. Там с отпечатками поработали, и вскоре выдали результат: оба “деятеля” оказались хорошо известными полиции мошенниками и ворами. Сонин-Аристидов — это трижды судимый московский мещанин Гаврилов, а Омегов — выгнанный из Новгородской духовной семинарии и дважды сидевший за кражи и мошенничество Антонов. Естественно, нашлись в полиции и их “портреты”, просмотрев которые, агентша окончательно удостоверилась в личностях этих аферистов.
Ну, здравствуй, муж!
В полдень следующего дня “невеста” пришла на квартиру родственников. Туда же были приглашены отец Иоаким с дьяконом, венчавшие лже-Сонина и Чудинскую. Иоаким утверждал, что записи в церковных метрических книгах делались на основании паспортов, которые ну никак не были похожи на поддельные. Узнав, что произошло-таки мошенничество, батюшка сказал, что сочтёт своим священным долгом изобличить аферистов.
Приехала также сама Чудинская вместе со своим двоюродным братом-шафером. Дополняли этот ансамбль четыре полицейских агента.
Около 2 часов дня Ольга Дмитриевна села в гостиной на диване с книжкой в руках. Остальные участники представления заняли соседние комнаты: в одной находились отец Иоаким, обманутая вдова и пара агентов, в другой — дьякон, шафер и ещё два агента.
“Литератор” и “профессор” прибыли ровно к назначенному времени. Агентша с ними поздоровалась, предложила сесть и сказала, что тётушка с опекуном сейчас выйдут.
— Вы слыхали, что сегодня утром случилось на Трубной площади? — начала беседу Ольга Дмитриевна.
— Нет, не слышали, — ответили оба.
— Трамвай поднимался в гору, потом вдруг встал и покатился назад. Люди выскакивали на ходу, а он тем временем ехал всё быстрей и быстрей. Остановился, только когда со всего размаху наскочил на другой трамвай. Конечно, техника пострадала — немного помялась площадка, выбиты стёкла, но, что самое удивительное, — среди пассажиров нет ни убитых, ни даже раненых. Так, пара синяков и лёгкий испуг. Бывают же на свете удивительные вещи!
— Нет тут ничего удивительного, — говорит Аристидов. — Электричество отсырело, и все дела! Я постоянно имею дело не только с ним, но и с другими микроорганизмами — радием, космополитизмом, трансатлантикой, поэтому уже ничему не удивляюсь. — Да и вообще, не родился ещё тот человек, который мог бы меня удивить, — подытожил “философ”.
— А мне кажется, профессор, что такой человек есть. И родился он 28 лет назад, — загадочно произнесла Ольга Дмитриевна.
— Это в каком смысле?
— А в таком, что этот человек перед вами, — сказала агентша, ткнув себя пальцем в грудь.
Аристидов снисходительно улыбнулся и сказал:
— Вы шутите? Да если бы вы сейчас даже прошлись колесом по комнате, я бы и тогда не удивился, однако подумал бы, что у вас в голове сделался миокардит.
— Не будем спорить, я вам сейчас это докажу, — миролюбиво ответила девушка и тотчас же громко произнесла заранее условленные слова: — Дядюшка, тётушка, заходите сюда!
В ту же секунду двери обеих комнат распахнулись, и в гостиную ввалились все ожидающие. Первыми шли отец Иоаким с обманутой вдовой. Внимательно посмотрев на друзей, батюшка коротко бросил: — Они! — А затем негромко добавил, обращаясь к Чудинской: — Анафемствуйте, вдовушка!
Агриппина Яковлевна набросилась с кулаками на “профессора”, и что было силы начала его колотить, приговаривая: — Мошенник! Гад! Мерзавец! Где мои деньги? Или сейчас же их выкладывай, или признавайся, куда запрятал!
Агенты тем временем окружили аферистов и вмиг надели на них наручники. А Ольга Дмитриевна, не дав преступникам опомниться, громко сообщила всем присутствующим: — Представляю вам, господа, известных воров и мошенников. Вот этот — Антонов, имеет 2 судимости, а этот — Гаврилов, уже три.
После этого обоих с выпученными глазами и раскрытыми ртами вывели на улицу, посадили в автомобиль и отвезли в сыскную полицию. Там обыскали и на каждом нашли по две с небольшим тысячи рублей, оказавшиеся деньгами Чудинской.
Послесловие
Ольге Дмитриевне за блестяще выполненную работу по приказу Кошко выплатили премию в размере 100 рублей.
Найденные у мошенников деньги Аркадий Францевич вернул вдове. Спрятав их, она сказала:
— Вот я дурища! Надо было не слушать ничьих советов, а обращаться к свахе, она мне за 25 рублей да за шёлковое платье сделала бы всё в лучшем виде. А я полезла в какие-то новомодные журналы, вот и нагрели меня аж на целую тысячу. Пропади они пропадом, эти брачные газеты. Тьфу!